Дмитрий Дулич

(советское довоенное обозначение – высота 204,2; обозначение противника – высота 204,6; местонахождение – 69°27’20ʺ:31°36’20ʺ)

Парадоксально, но бой за эту высоту, расположенную у самой советско-финской границы, происходивший в первые минуты и часы боевых действий на мурманском направлении – в первые часы утра 29 июня 1941 года – практически забыт в отечественной историографии. Достаточно сказать, что в довольно подробной монографии В.Н.Румянцева «Разгром врага в Заполярье», подробно разбирающей все этапы боевых действий, этот бой даже не упомянут. Не пишут о нём и другие авторы и исследователи. И совершенно напрасно. Доказательством этому служат останки более чем сорока погибших советских солдат, обнаруженных поисковиками в одиночных ячейках на вершине этой высоты в конце 1990-х годов. Они были сметены лавиной наступавших войск противника в первые часы его наступления и погибли в бою без всякой надежды на помощь и на спасение. Уже одно это не даёт нам права так просто взять и забыть их.

Единственный отечественный автор, отводящий этому бою достойное место в своём труде – М. Бабиков. В своей книге «Летом сорок первого» он пишет:

Около трех часов утра 29 июня от пограничников первой заставы и от красноармейцев, укрытых в дозорах, на командный пункт второго батальона капитану Бородину одно за другим передали донесения, что к границе приближается не менее роты вражеских солдат. Комбат, не мешкая ни минуты, доложил в полк, командир полка майор Чернов приказал не упускать колонну из виду ни на мгновение, о каждом шаге докладывать без задержек. Если же неприятель переступит границу, без предупреждения открывать по нему огонь.

В полукилометре от границы колонна развернулась цепью и медленно-медленно стала подходить все ближе и ближе… Следом за ней тоже от озера Пигвосенъярви показалась вторая колонна, потом третья…

Ровно в три часа неприятельский батальон пересек границу и вступил на советскую территорию. Пограничники и передовые дозоры открыли по ним огонь из винтовок и пулеметов. Выдержки, пока неприятель подойдет поближе, в поражаемую зону, у бойцов не хватило. Раз переступил границу — нажали на спусковые крючки. Пули шлепались возле цепей на излете. Вражеские солдаты не остановились и не залегли.

Командир дивизии генерал-майор Журба, как только ему донес по телефону майор Чернов, что немецкий батальон после перехода границы держит путь к востоку, к озеру Титовскому, приказал командиру полка:

— Ты пропусти их немного вперед, не обстреливай. Потом заставь противотанковый дивизион поработать как следует, да пускай бьют наверняка. А в это время бронедивизион двинь из засады на север, на соединение с артиллеристами. Пусть ударят немцам во фланг да пройдутся по ним, отсекут от границы и уничтожат.

— Понял.

— Проутюжьте их так, чтобы ни один не ушел назад, раскатайте сукиных сынов, чтоб больше не лезли.

— Есть, сейчас исполним.

Командир противотанкового дивизиона капитан Соловей замешкался, пока разобрался, куда ему стрелять, куда перекатывать орудия, прошло более получаса, пока артиллеристы изготовились к стрельбе. Бронедивизион по торфянистой кочковатой низине успел пройти всего с километр, коридор оставался все еще широким, более двух километров. Удар по флангам вражеской колонны не получался.

Километрах в двух от границы (т.е. уже на нашей территории – Д.Д.) одна часть вражеской колонны, роты две (в действительности – батальон – Д.Д.), круто повернула на север. Сбоку от нее, теперь уже отсекаемая от своих, осталась на высоте (206,0 – Д.Д.) за озером Пигвосенъярви рота лейтенанта Каблукова. Бойцы этой роты держали несколько долговременных огневых точек. Другая часть неприятельской колонны, еще примерно рота (в действительности – два батальона – Д.Д.), продолжала двигаться на восток, к берегу озера Титовского, к расположению первой погранзаставы.

С передней, с западной стороны высоту, занятую ротой лейтенанта Каблукова, прикрывало озеро, а доты простреливали все подходы от озера и с боков. Немцы полезли на высоту сзади, с восточной стороны. Ни из орудии, ни из минометов они ее не обстреливали. Командир роты успел переместить часть бойцов на восточный склон. Когда егеря поднялись примерно на одну треть высоты, они вдруг наткнулись на стену огня пулеметов и винтовок. Не ожидая такой встречи, они сначала залегли, а потом и вовсе скатились вниз, к подножью. Через какое-то время появилась девятка «юнкерсов», несколько раз они с пикирования отбомбились по высоте; только перестали рваться бомбы — по вершине и по склонам заухали разрывы тяжелых снарядов. Следом немцы, напропалую поливая из автоматов куда попало, кинулись В новую атаку. На этот раз они поднялись почти до середины высоты. Командир роты, поднявшись в рост, крикнул:

— За мной, вперед на фашистское отродье! — и поднял бойцов в контратаку. Егери рукопашную не приняли, повернули назад и наутек бросились бежать в лощину. Красноармейцы вернулись на вершину и торопливо стали строить для себя укрытия, собирая валявшиеся во множестве камни-валуны.

Бой за высоту затих на полчаса. Потом над вершиной и восточным склоном завыли мины. Егери полезли на высоту третий раз, они поднялись ещё выше. Пулеметный расчет перебило близким разрывом мины. Командиру роты послать к этому пулемету было некого, и он сам ухватился за рукоятки «максима». И эта атака захлебнулась.

Пятый час бойцы роты удерживали позиции на высоте. Егери поднялись в новую атаку. С оставшейся небольшой горсточкой красноармейцев лейтенант Каблуков бросился врукопашную. Схватка произошла почти у вершины, командир роты и бывшие возле него воины погибли. Остатки роты пробились через вражеский заслон по северному скату и ушли к 6-й роте.

Из защитников на вершине высоты двести четвертой в живых не оставалось почти никого. Только в последнем доте отстреливались раненый командир взвода лейтенант Ковалев и с ним красноармейцы — коммунисты Мотин и Габов. Немцы кричали им, чтобы сдавались, обещали сохранить жизнь, иначе грозились выжечь огнем. Из дота на ультиматум ответили очередями из пулемета последними патронами. Убило лейтенанта Ковалева. По амбразуре немцы полоснули огнеметом… Было девять часов утра.

Для большей наглядности необходимо пояснить приведённое выше описание боя несколькими замечаниями. Высота 206,0 находилась в зоне прямой видимости противника, в непосредственной близости (750-800 м) от линии советско-финской границы, которая проходила северо-западнее высоты, в долине по озёрам. На противоположной стороне долины, на финской стороне, в полутора километрах от границы, находился стационарный наблюдательный пункт противника, расположенный на высоте 263 (на современных картах отсутствует, 69°27’35ʺ:31°32’50ʺ). Развалины этого наблюдательного пункта хорошо сохранились до наших дней.

Наблюдать все описанные выше манёвры противника личному составу, оборонявшему высоту 206,0, вероятнее всего, не пришлось, поскольку, как указывают все зарубежные авторы, ранним утром 29 июня 1941 года в этой местности стоял густой утренний туман. Конечно, нельзя полностью исключать того, что, используя этот туман, некоторая часть оборонявших высоту смогла пробиться через заслон противника и уйти на север, присоединившись к защитникам высоты 189,3. Однако против этой версии говорит тот факт, что бой на высоте 206,0 практически неизвестен отечественным историкам. И дело здесь скорее всего в том, что о нём было некому рассказать, все защитники высоты погибли. Совсем не то, что по соседству, на высоте 179,0 – и боя толком не было, так, перестрелка на бегу к Титовке, а героев – полно. Они сами на себя, как видно, потом представления и написали. И эта перестрелка вошла в книги по истории как серьёзный бой у границы. А здесь писать представления было просто некому.

Линии сплошных укреплений высота 206,0 не имела. По северо-западной стороне этой вершины была расположена цепочка одиночных огневых ячеек. На северной и южной сторонах вершины наспех были отрыты ходы сообщения, соединяющие несколько стрелковых ячеек. Дотов на высоте 206,0 никаких не было, сохранились до настоящего времени лишь несколько сооружённых на скорую руку и усиленных камнями огневых ячеек у вершины.

Зарубежные же авторы описывают бой за эту высоту, прямо указывая на то, что она была первым укреплением, с которым пришлось столкнуться противнику на мурманском направлении. Кроме того, указывается на то ключевое положение, которая занимала эта высота на пути предполагаемого манёвра противника в сторону приграничных дотов и в долину реки Титовка.

Квартирмейстер горнострелкового корпуса «Норвегия» В.Гесс в своей известной книге воспоминаний «Арктический фронт, 1941 год» писал:

Вторая горнострелковая дивизия (без 136-го гсп и 5-й батареи 111-го гап) находилась на направлении главного удара корпуса. Здесь предстояло захватить укреплённые при помощи дотов оборонительные рубежи, угроза со стороны которых была бы постоянной, если бы они остались в стороне от наступления. Они бы, кроме всего прочего, сделали бы невозможным дорожное строительство. Атаковать их с фронта было бы ошибочно. Территория позволяла атаковать их, обойдя с юга. Проблемой при этом являлась укреплённая высота 204,6, находящаяся на пути этого манёвра. Исходное положение для наступления выбиралось таким образом, чтобы позволить усиленному 137-му гсп выступить из низменной местности юго-западнее высот 263 – 294, обойти с юга озёра, расположенные перед высотой 204,6, а по возможности, и захватить её и наступать впоследствии в направлении долины реки Титовка. Только горнострелковые роты благодаря их организации могли успешно атаковать здесь. Сосредоточившись затем восточнее высоты 204,6, 2-й батальон 137-й гсп, усиленный 2-й ротой 82-го горного сапёрного батальона (со всеми огнемётами этого батальона) и 2-й батареей 111-го горного артиллерийского полка (гап), повернув на север, имел задачу преодолеть всю линию укреплений, состоящую из примерно 27 законченных дотов, в основном оборудованных пулемётными амбразурами и расположенными между высотами 189,3 и 255,4. Горные орудия 3-й, 4-й и 6-й батарей 111-го гап, орудия 1-й и 2-й батарей 730-го тяжёлого артиллерийского дивизиона, а также орудия 1-й батареи 5-го зенитного артиллерийского полка путём обстрела дотов прямой наводкой, имели задачу поддерживать это наступление артиллерийским огнём». И далее: «В 5.00 13-я рота 137-го гсп не без болезненных потерь взяла штурмом высоту 204,6, занятую силами от двух до трёх взводов противника, усиленных станковыми пулемётами. В 6.30 передовые подразделения 1-го батальона 137-го гсп уже углубились в покрытую холмами долину реки Титовка около трёх километров восточнее высоты 204,6. Потери были невелики, однако трудности ландшафта были весьма значительны даже для горных стрелков. В 7.00 туман, стелившийся до этого по земле, начал подниматься вверх. Офицер по связи с авиацией при 2-й гсд передавал последние пожелания войск стартовавшим тот же час из Киркенеса звеньям пикирующих бомбардировщиков.

Хронист 2-й горнострелковой дивизии Г. Рюф в своей книге «Горные стрелки перед Мурманском» писал:

Наступление группы Хенгля (усиленный 137-й полк) против линии дотов должно было начаться с мощного удара артиллерии и атаки пикировщиков. Второй батальон 137-го полка имел задачу атаковать с фронта, связать боем и отвлечь силы русских, в то время как первый и третий батальоны 137-го полка в сопровождении дивизиона горной артиллерии, обойдя с юга высоту 204, были должны охватить боевые позиции противника с юга и захватить переправу через Титовку.

Штурмовые подразделения уже находились на своих позициях, когда с побережья Ледовитого океана появилась плотная полоса тумана. Она быстро продвигалась к югу и за короткое время закутала весь район предстоящих боёв непрозрачным покрывалом. Применение авиации теперь было невозможно. Также и артиллерия из-за тумана потеряла возможность наблюдения за результатами своего огня. Непредвиденный фактор, который нарушал всё запланированное! Однако, поскольку все передвижения войск, предусмотренные планом наступления, уже начались, и отменить их было уже невозможно, оставалось лишь строго придерживаться времени начала общего наступления, назначенного на 3.30 утра. Для скрытного подхода к дотам туман был скорее на руку, чем недостатком. Для того, чтобы поразить какую-либо из выбранных целей, полевая и зенитная артиллерия должна была получить вначале разрешение на открытие огня.

При выходе второго батальона 137-го полка из седловины к исходной позиции для начала атаки русские усилили свой артиллерийский огонь. Солдаты выдвигались в долину в ускоренном темпе, перепрыгивая через узкие русла ручьёв и болотистые низины. В ходе выдвижения 8-я рота, приданные сапёры и штаб батальона оказались под концентрическим огнём и понесли первые потери. При этом плотный туман стал воистину спасительным и предохранил подразделения от более серьёзных утрат. В 4.30 утра командир батальона (2-го гсб – Д.Д.) майор Фильверт (Vielwerht) отдал приказ к выступлению. Плохая видимость опрокинула весь план наступления и связанное с ним взаимодействие. Нелёгкой задачей было отыскать в тумане на незнакомой местности отдельные доты. Штурм укреплений откладывался примерно до 8.30 утра.

Щекотливое задание предстояло выполнить 13-й роте (3-й гсб – Д.Д.) 137-го полка, которая должна была открыть путь южнее линии дотов в долину Титовки двум батальонам, захватив высоту 204. В 4.15 утра рота, укрытая плотным туманом и готовая к атаке, лежала у подножия назначенной к штурму высоты, не имея возможности узнать расположения хорошо замаскированных огневых позиций противника. Около 5.20 утра, когда туман стал редеть и сквозь него стали пробиваться первые лучи солнца, горные стрелки находились непосредственно перед русскими стрелковыми ячейками. Вражеские позиции были атакованы с холодным оружием. Горнист непрерывно трубил сигнал «Вперёд!», почти как на учениях, снова и снова зовя в атаку бравых горных стрелков. Решительным штурмом важная для удачного исхода общего наступления высота была отбита у врага.

Первый и третий батальоны (137-го гсп – Д.Д.) между тем продвинулись к югу и после того, как было уничтожено единственное пулемётное гнездо, пытавшееся оказать сопротивление, оказались в тылу у противника. Быстрые ручьи, длинные россыпи камней и необозримые пространства, покрытые плотным кустарником, готовили идущим вперёд горным стрелкам гораздо больше трудностей, чем враг, подавленный на флангах и в тылу. Высокий столб дыма указывал путь через внезапно поредевший туман. Это русские подожгли лагерь в Титовке. Охватывающая атака южнее линии приграничных дотов была для них полной неожиданностью и поставила их на грань полного поражения.

Генерал М.Кройтлер, который ко времени описываемых событий командовал 3-м гсб 2-й гсд, так описывал этот бой в книге «Это был эдельвейс…»:

План наступления (первоначальный – Д.Д.) предусматривал для группы Хенгля, находящейся на направлении главного удара корпуса, манёвр, в ходе которого основная масса подразделений, обойдя справа укреплённую линию дотов противника, должна была овладеть мостом через реку Титовка, первую реку, текущую поперечно к направлению наступления. Собственно линия укреплений атакуется фронтально усиленным батальоном и преодолевается им». И далее: «Между тем туман закутал всё в непроницаемое покрывало. Этот туман даёт нам, между тем, серьёзные преимущества: оба батальона, совершающие обходной манёвр на юг, делают это незаметно и весьма успешно. Наступающая в авангарде 13-я рота (командир – старший лейтенант Фрей (Frey) имеет задачу захватить южный опорный пункт русского участка фронта и тем самым освободить группе Хенгля путь в долину реки Титовка. В тумане солдаты вплотную приближаются к этой высоте. При проясняющейся погоде рота Фрея атакует в 4.20 высоту 204. С холодным оружием в руках уничтожаются стрелковые и пулемётные гнёзда. Русские сопротивляются огнём из хорошо замаскированных позиций яростно и упорно. Снова и снова оборонительный огонь заставляет атакующих припадать к земле.

Зарубежные авторы несколько расходятся в том, был ли обходной манёвр всей вражеской группировки направлен южнее высоты 206,0, или второй горнострелковый батальон 2-й горнострелковой дивизии наносил удар непосредственно против наших приграничных укреплений на высоте 189,3, в то время как два других батальона – первый и третий этой же дивизии двигались в обход высоты 206,0. Зато они единодушны в другом – опорный пункт на высоте 206,0 находился на ключевом для всего наступления направлении и был атакован и захвачен в первую очередь.

Итог этого боя подводит в своей книге «Летом сорок первого» М.Бабиков. И пусть это сделано в форме документально-художественного повествования, будем снисходительны: другого, к сожалению, у нас нет:

На командном пункте второй горноегерской дивизии в большой штабной палатке собрались командующий армией «Норвегия» генерал-полковник Фалькенхорст, командир корпуса генерал-лейтенант Дитль, командиры дивизий и крупных корпусных частей. Большая карта на столе была испещрена стрелками, знаками, отметками о часах и минутах. Дитль спрашивал докладывающего ему генерала Шлеммера (командира 2-й гсд – Д.Д.):

– Кто у вас командует 13-й ротой, болван какой-нибудь?

– Никак нет, герр генерал-лейтенант, он аттестуется как толковый и решительный офицер.

– Что же он пять часов возился с двести четвертой высотой? Да еще истерически запрашивал подкрепления.

– Сопротивление русских было необычайно упорным, без боя они не отходили ни на метр. Ни один дот не капитулировал. Только огнеметами и прямой наводкой из орудий, стрелявших уже с восточной стороны, мы выжгли и разрушили их.

– По его запросу трижды высоту бомбили «юнкерсы», дважды вели огонь из крупных орудий.

– Но так держалась не только эта высота, а и другие. Не меньше, а больше хлопот доставила и соседняя сто восемьдесят девятая.

– Когда ему приказали двинуться к этой высоте помочь батальону, который ее осаждал, ударом с юга, он попросил отвести его роту на пополнение и отдых. Не расцениваете ли вы это как попытку не выполнить приказ?

– Рота действительно потеряла много егерей. И все же мне надо точнее установить, на которой высоте потерь было больше.

– Он заслуживает предания суду. Но поскольку высоту взял и помог соседу, судить не будем. Ограничимся тем, что не представим его к награде и лишим отпуска.

В этом эпизоде вызывают серьёзное сомнение атаки пикирующих бомбардировщиков и артиллерийские обстрелы в поддержку штурмующих – ведь на местности в первые часы 29 июня лежал густой утренний туман, о котором пишут все очевидцы, и вряд ли эти атаки и обстрелы в первые часы наступления противника имели место в действительности (кстати, у М.Бабикова упоминание об этом немаловажном факте – густом утреннем тумане 29 июня 1941 г. – отсутствует вовсе. Это говорит о том, что он не был участником описываемых им событий). В остальном же картина диалога довольно реалистична.

Здесь мы снова встречаемся с описанием упорного сопротивления из дотов, которых в действительности на этой высоте не было. Судя по воспоминаниям бывших горных стрелков, высоту 206,0 им удалось захватить всего за полчаса. Бабиков, напротив, пишет, что бой за высоту длился целых пять часов. При всём этом расхождении несомненным остаётся одно – наши бойцы оказали незваному противнику достойный приём и стояли в том первом и неравном бою до конца.

Высота 206,0
Постройка памятника бойцам, погибшим на высоте 206,0