Дмитрий Дулич

Место, где расположен посёлок Спутник, кажется, самой природой создано для того, чтобы в нём достаточно свободно, но в то же время и укромно от чужих глаз расположился отдельный воинский городок-гарнизон. Чья-то мудрая рука ткнула в своё время пальцем в карту и поселила здесь военных, которым северная природа предоставила всё необходимое для жизни и службы. Действительно, немного найдётся в России мест, где буквально в двух шагах друг от друга и военный городок, и жилая зона, и вододром для техники, и стрельбище, и озеро с питьевой водой, и парки с техникой и складами со всеми мыслимыми военными запасами. И всё это можно обойти за каких-нибудь двадцать-тридцать минут. Если нужно грузить технику на боевые корабли – море недалеко, рукой подать. В былые годы имелось ещё и горное стрельбище, недалеко была железнодорожная станция, а чуть подальше – военный аэродром с полным набором соответствующих возможностей. Так что военные не случайно обжили эту уютную долину.

Однако окрестности посёлка Спутник и само место, где он расположен, знамениты и интересны не только буднями гарнизона морской пехоты Северного флота. Это, так сказать, его новейшая история, и она достаточно хорошо известна. Однако события совсем недавнего прошлого, происходившие в этих местах, к примеру, в годы Великой Отечественной войны, известны очень немногим, но от этого не менее интересны и значимы. Попробуем осветить некоторые эпизоды этой истории.

В силу исторических и географических реалий 20-30-х годов двадцатого века территория, на которой в настоящее время находится посёлок Спутник, являлась частью области Петсамо, переданной Советской Россией по Юрьевскому договору 1920 года Финляндии. Государственная граница в те годы проходила с северо-востока на юго-запад приблизительно на половине современного пути от Спутника до Старой Титовки (по озёрам после «тёщиного языка», если ехать в сторону Мурманска). Таким образом, это место в 1920-30-е годы было частью «коридора», предоставленного Финляндии для выхода к Баренцеву морю и находилось на отшибе от основных событий того периода.

Действительно, на фоне активно строящегося финнами порта Лиинахамари, начала разработки никелевых месторождений, полнокровной промысловой, туристической и административной жизни в центре провинции – в Петсамо, жизнь в окрестностях верховий речушки Каккурийоки в те годы бурной не назовёшь. Дорог в то время в этом районе не было – ходить, а тем более ездить здесь было в общем-то некуда и некому – вся жизнь кипела вокруг побережья да в районе рудников, а здесь – глухой край, дальше – только граница. Единственную тропу, проходившую по террасе хребта, находящегося на востоке долины и идущую дальше в обход горы Пуоласвара к рыбацкому посёлку Каккури на правом берегу Петсамо-фьорда, можно найти на карте и сейчас. Эта тропа была «натоптана» и улучшена советскими войсками в ходе советско-финской «зимней» войны 1939-1940 г.г., когда полки 14-й стрелковой дивизии Красной Армии дошли до Петсамо и с боем взяли его. После мирного договора 1940-го года Петсамо вернули финнам, и нашим войскам пришлось покинуть эти места, пройдя той же дорогой назад.

После этого в здешних местах ненадолго установилась относительная тишина. Здесь располагался финский пограничный караул под названием Офаняваара (Ofanjawaara). Он представлял собой простой одинокий блокгауз, сооружённый таким образом, что он совершенно сливался с местностью. Название это можно найти и на современной карте, правда, в несколько изменённом звучании – Офонянвара. Так называется сопка, известная местным жителям под названием «красная скала» – по характерному виду своего западного утёса. Остатки наблюдательного поста этого пограничного караула, исправно служившего и своим новым хозяевам – немцам – можно в настоящее время отыскать на южной окраине вершины «сопки связистов». Эту бетонированную постройку (правда, без крыши), окружённую обвалившимися ходами сообщения и осыпавшимися огневыми ячейками, трудно спутать с простыми землянками.

Об этом месте известно, в частности, что 11 апреля 1941 года его посетил в сопровождении финского капитана Титола командир 2-й горнострелковой дивизии вермахта генерал-майор Э. Шлеммер с группой военных инженеров дивизии. Они знакомились с театром предстоящих боевых действий и изучали возможности развёртывания и выдвижения к советско-финской границе крупных войсковых соединений, в том числе и вопросы дорожного строительства[1].

И эти боевые действия не заставили себя долго ждать. Наступление на Полярное и Мурманск, которое ранним утром 29-го июня 1941-го года начал горнострелковый корпус «Норвегия» под командованием «героя Нарвика» генерал-лейтенанта Эдуарда Дитля, являлся составной частью общего плана войны Германии против Советского Союза, известного под названием «План Барбаросса». Однако это наступление в силу политических и географических особенностей театра военных действий требовало значительной подготовки и поэтому началось на неделю позже, чем на всём остальном советско-германском фронте.

Политические особенности состояли в том, что к моменту начала войны, к 22 июня 1941 года, войска противника находились на территории Норвегии, оккупированной немцами ещё в 1940-м году. Между ними и советской границей лежала финская область Петсамо, а Финляндия войну Советскому Союзу к 22 июня 1941-го года ещё не объявляла. Это произошло только 26 июня 1941-го года. Но ещё до 22 июня немецкие сапёры, переодетые в гражданское платье, приступили к постройке нового моста через Петсамойоки в направлении границы. В первые минуты войны финны подняли пограничный шлагбаум и колонны войск противника хлынули в область Петсамо, сосредотачиваясь на направлениях предстоящего наступления.

Географические же особенности проявились в том, что дорог, пригодных для выдвижения моторизованных войск на направлении, выбранном противником для своего наступления, не было. Арктическое шоссе Петсамо – Рованиеми, или как его называли немцы, «Eismeerstrasse», заканчивалось в Лиинахамари и проходило в районе Петсамо по левому берегу реки Петсамойоки. Дороги в направлении границы, на юго-восток, вернее, главную фронтовую дорогу, только предстояло построить. Эта грунтовая дорога (по советской терминологии военных лет – тракт) существует и по сей день и известна среди военных и жителей посёлка Спутник под названием «танковой». Немцы же называли её Русской дорогой (Russenstrasse). Работы по постройке этой дороги, которые происходили во второй декаде июня 1941 года, в том числе и в районе Спутника, описаны Гансом Рюфом, хронистом 2-й горнострелковой дивизии противника в его книге «Горные стрелки перед Мурманском»: «От моста через Петсамойоки до предгорий Куосмоайви кипела оживлённая жизнь. Во главе строительных работ шёл 405-й строительный батальон, который состоял из участников Первой Мировой войны. Это было подразделение, которое уже имело богатый опыт дорожного строительства в Северной Норвегии. Их неутомимым трудом наполовину проходимое болото превращалось в проезжую дорогу. Вместе с ними трудилась группа Имперской службы труда (RAD), укомплектованная молодыми юношами в возрасте от 17-ти до 18-ти лет. Эти парни работали с особым усердием, хотя с первого дня они находились под угрозой нападения низколетящих русских самолётов. Дитль при посещении строительных работ имел возможность лично убедиться в превосходном боевом духе солдат-строителей. Чуть позже прибыл передовой отряд строительной команды, состоящей из 700 человек под командованием инженера Завоулайнена (Savoulainen). Это было довольно пёстрое по своему составу подразделение, состоявшее частью из старых, негодных к военной службе людей, частью из лиц со слегка криминальным прошлым, и не оставляло после себя впечатление, внушающее доверие. Тем не менее, финны, работая в своём привычном размеренном темпе, оказались настоящими мастерами в дорожном строительстве и принесли большую пользу горнострелковому корпусу. Таким образом, все эти подразделения старались сделать свою работу и все приготовления к наступлению должны были быть закончены к 28 июня. Дорожное строительство значительно затруднялось транспортом снабжения, который постоянно двигался вперёд и назад. Особенно сложным предприятием было выдвижение тяжёлой артиллерии и специального сапёрного имущества. На некоторых участках тягачи не могли проехать без дополнительной помощи впряженных лошадей или людей в количестве от 30 до 40 человек. После того, как 8-тонный мост через Петсамойоки был закончен, все, кто должен был участвовать в наступлении, двинулись вперёд»[2].

После того, как каток наступления противника прокатился по долине реки Каккурийоки и остановился в районе реки Западная Лица, эту уютную долину облюбовали его вспомогательные и тыловые подразделения. Однако первыми, кто на правах новых (правда, временных) хозяев обосновался здесь, был 47-й горный противотанковый дивизион под командованием оберлейтенанта Бухбауэра. Именно его именем был назван военный лагерь-база, располагавшийся в этих местах на протяжении всей войны – Бухбауэрлагерь (Buchbauerlager). Место расположения лагеря – 6-й километр фронтовой дороги, считая от Петсамо. Этот топоним встречается практически во всех воспоминаниях бывших солдат противника, воевавших в наших местах. Иногда можно встретить и раннее (двойное) название этого лагеря – Лагерь противотанкистов (Лагерь Бухбауэра) или, по-немецки, Panzerjaegerlager (Buchbauerlager). Здесь же проходил 2-й участок фронтовой подвесной канатной дороги снабжения противника, построенной им в 1942-м году, с приводными станциями № 2 (4,3 км от Петсамо) и № 3 (7,5 км от Петсамо). Судя по всему, это был довольно большой, точнее, разбросанный по долине военный городок, привязанный к фронтовой дороге-магистрали. Во всяком случае, хозяйственно-бытовые и оборонительные постройки противника можно найти и на южном склоне «сопки связистов», и вдоль изгиба дороги на склоне при спуске в долину, и вдоль оврага по правой стороне у танковой директрисы на полигоне.

За время, предшествовавшее советскому наступлению в октябре 1944 года, противнику удалось создать в этом районе довольно неплохую дорожную сеть. Так, в эти годы была построена уже упоминавшаяся выше Русская дорога, которая шла от реки Западная Лица до Петсамо (километры дороги нумеровались от Петсамо). В районе посёлка Каккури, который находился на правом берегу реки напротив монастыря, была развилка (в этом месте сейчас находится затяжной спуск с поворотом налево по направлению к Печенге). Левое ответвление дороги в районе монастыря заканчивалось мостом через реку, который получил название мост Глокентурм (нем. Glockenturm – колокольня). Береговые опоры этого моста в настоящее время видны ниже современного моста. Другое ответвление шло по правому берегу реки, огибая современное кладбище и заканчивалось мостом через реку, который назывался мостом принца Евгения (Prinz-Eugen-Bruecke). От этого деревянного моста в настоящее практически ничего не сохранилось. Однако о нём напоминает прекрасная дорога на правом берегу, под прямым углом обрывающаяся в реку. Этот участок дороги соединялся с другой новой, так называемой Швабской дорогой (Schwabenweg). Дорога эта известна у нас под именем Пароварской. Через современный полигон 200-й мотострелковой бригады эта дорога шла по правому берегу залива к старому рыбацкому посёлку Пороваара, где поворачивала на восток и через скалистые сопки шла в направлении фронта противника в районе перешейка между материком и полуостровом Средний. От Русской дороги на 4,5 км от Петсамо ответвлялась в направлении современного посёлка «19-й километр» дорога, построенная летом 1942 года. Первоначально, в честь присоединения Австрии к Третьему рейху, которое произошло весной 1938 года, её назвали Аншлюссштрассе (нем. Anschluess – присоединение). Затем и дорога, и новый мост, построенный через реку в районе современного посёлка «19-й километр», получили имя имперского министра вооружения и боеприпасов Альберта Шпеера. Вероятно, это случилось во время или после его визита в область Петсамо зимой 1943 года. Так или иначе, дорога стала называться Шпеерштрассе (Speerstrasse), а мост – соответственно мостом Шпеера (Speerbruecke). Дорога эта ответвляется от современной трассы к бывшему городку танкистов, затем идёт по северному берегу озера Кирикованъярви и выходя в районе посёлка, «19-й километр», заканчивается мостом Шпеера. Деревянные пролёты этого моста снесли лишь в конце 1990-х годов, так что сейчас от него остались только приземистые бетонные опоры, местами ещё сохранившие свою старую деревянную обшивку. От моста рукой подать до развилки дорог в районе железнодорожного переезда, откуда ещё одна новая дорога вела в направлении норвежского посёлка Тарнет. Эта дорога, построенная в том же 1942-м году по инициативе командира 6-й горнострелковой дивизии генерал-майора Ф.Шёрнера, так и называлась – Новая дорога (Neue Strasse). Среди местных жителей она известна под названием Тарнетской дороги. Сейчас эта дорога тупиковая, упирается в госграницу и славится тем, что по её обочинам устроена грандиозная свалка, довольно ловко спрятанная от посторонних глаз. Все эти мосты и дороги строили как специальные строительные подразделения противника, так и советские военнопленные, на чью долю выпадала, естественно, самая грязная и тяжёлая работа.

Спокойная и размеренная прифронтовая жизнь закончилась в этих местах в середине осени 1944 года. 7 октября этого года началась Петсамо-Киркенесская операция советских войск. Главный удар наши войска нанесли по войскам 2-й горнострелковой дивизии противника из района южнее озера Чапр в направлении на Луостари и далее на Петсамо. В районе реки Западная Лица продолжала держать оборону 6-я горнострелковая дивизия противника. Значительные силы противника также продолжали удерживать фронт и у перешейка полуострова Средний. В случае успешного осуществления замысла наступательной операции войскам 19-го горнострелкового корпуса противника была уготована участь «Сталинграда на Крайнем Севере». Однако осуществить этот замысел в полной мере нашим войскам не удалось. И одной из главных причин этого было решающее в условиях Заполярья условие – противник владел дорогами. Нашим же войскам пришлось наступать по бездорожью и стремиться при этом во что бы то ни стало овладеть дорогами и их узлами, чтобы воспрепятствовать этим отводу войск противника.

В этих условиях логика сражения привела часть советских войск из района озера Чапр кратчайшим путём на север в район озера Каккуринъярви. Здесь, спускаясь от озера Сантаярви в направлении на Петсамо, проходила главная фронтовая Русская дорога. Над ней в этом районе господствуют две высоты – гора Офонянвара и вторая, расположенная несколько восточнее. Сейчас она известна под названием сопки связистов. Эта высота получила в годы войны имя Придорожная, поскольку возле её северного подножья и проходит, собственно, эта дорога. Самым известным эпизодом борьбы за эту высоту стало то, что именно на ней совершил свой подвиг пулемётный расчёт под командованием Героя Советского Союза Анатолия Бредова. Но об этом несколько ниже. А пока слово командующему 14-й армией Карельского фронта генерал-лейтенанту В.И.Щербакову. В своей книге «Заполярье – судьба моя» он вспоминал: «Утром 10 октября 14-я дивизия подошла к дороге Большая Западная Лица – Петсамо и была атакована частями 6-й горноегерьской дивизии, отходившими из районов обороны. На помощь 14-й дивизии спешно подошли части 368-й дивизии под командованием генерал-майора В.К.Сопенко. Развернулось ожесточённое сражение за обладание дорогой, в котором стороны преследовали различные цели. Наша – захватить дорогу, остановить противника, нанеся ему на этом рубеже большие потери и тем самым облегчить в последующем окружение и полное уничтожение его. Цель противника – удержать дорогу в своих руках и, оторвавшись от наших войск, уйти в глубокий тыл»[3]. Далее он отмечал, что нашим войскам на этом направлении пришлось действовать «с ходу, с опозданием, без необходимой подготовки». Дело в том, что первоначальный удар в направлении главной дороги планировалось нанести из района озера Чапр вдоль реки Титовка, в район, где в настоящее время расположена пограничная застава. Поэтому удар в направлении озера Каккуринъ-ярви стал своего рода импровизацией командования. Для наших войск эта импровизация выразилась в том, что стрелковые подразделения не были поддержаны артиллерией и воевали у дороги с тем, что принесли на себе.

Военный историк Н. Румянцев в своем труде «Разгром врага в Заполярье» бои в районе озера Каккуринъ-ярви тоже характеризует как «ожесточённые» и «кровопролитные»: «В течение 10 октября наиболее ожесточенные бои развернулись в полосе 131-го стрелкового корпуса. Части 14-й стрелковой дивизии, продвигаясь на труднодоступной местности в северном направлении, к 12 часам вышли в район озера Каккурин-ярви, перерезали дорогу Западная Лица, Печенга и тем самым закрыли единственный для противника путь отхода на запад. Почувствовав реальную угрозу окружения, немецкое командование отдало приказ на отход 6-й горнострелковой дивизии и 388-й пехотной бригады в район Печенги. Для обеспечения отхода своих войск на Печенгу противник к 14 часам дня перебросил в район озера Каккурин-ярви до полка пехоты с артиллерией. До наступления темноты гитлеровцы предприняли шесть контратак против 155-го стрелкового полка, оседлавшего дорогу в районе озера. Несмотря на то, что полк действовал без артиллерийской поддержки и испытывал острый недостаток в боеприпасах, все контратаки противника были отбиты с большими для него потерями. Только 2-й батальон под командованием капитана Каспера уничтожил около 500 немецких солдат и офицеров. Успех, достигнутый нашими частями в районе озера Каккурин-ярви, давал все основания надеяться на завершение окружения противника. Однако для выполнения этой задачи нужны были более значительные силы и средства. Поэтому командование 14-й армии приняло меры к переброске на решающий пункт сражения свежих частей. В район озера Каккурин-ярви перебрасывалась 368-я стрелковая дивизия (командир дивизии генерал-майор В. К. Сопенко), которая должна была 11 октября овладеть Печенгой. Однако принятые меры оказались запоздалыми и явно недостаточными. Головной полк 368-й стрелковой дивизии прибыл в район озера в 16 часов 11 октября. Между тем утром 11 октября противник сумел отбросить с дороги ослабленные паши части и вывел по дороге на Печенгу, с очень большими потерями, часть сил 6-й горнострелковой дивизии. В течение ночи на 12 октября и утром в районе озера Каккурин-ярви бои не прекращались. Противник прилагал все усилия к тому, чтобы как можно дольше удержать за собой дорогу Западная Лица, Печенга и тем самым обеспечить своим частям планомерный отход в район Печенги. В ночь на 12 октября 3-я стрелковая рота 325-го стрелкового полка под командованием капитана Кузнецова овладела участком дороги в 2 км северо-восточнее озера Аакон-Сурма-ярви. Отбив три контратаки противника, рота прочно закрепилась на прилегающих к дороге высотах. Используя успех 3-й стрелковой роты, в этот район выдвинулись и остальные подразделения 325-го стрелкового полка. В 10 часов 12 октября 388-я пехотная бригада, прикрывавшая отход немецких частей, пыталась сбить с дороги 325-й стрелковый полк. Потеряв около 150 солдат и офицеров убитыми, гитлеровцы прекратили атаки и, побросав всю боевую технику и транспортные средства, разбрелись по тундре, решив пробиться на Печенгу мелкими группами. Эти группы в большинстве своем были затем взяты в плен или же истреблены частями 14-й стрелковой дивизии. С утра 12 октября 368-я стрелковая дивизия атаковала противника в районе развилки дорог юго-восточнее Печенги (речь идёт о развилке Русская дорога – Шпеерштрассе – Д.Д.). Заняв высоты и ранее построенные на них бутобетонные огневые сооружения, отошедшие части 6-й горнострелковой дивизии оказали упорное сопротивление. В 15 часов дня наши части решительной атакой заняли опорный пункт немцев в районе развилки дорог (на этой высоте до конца 1990-х годов находился пост боевого дежурства зенитчиков – Д.Д.). До конца дня противник в этом районе предпринял 11 контратак. Советские воины израсходовали все боеприпасы и отбивали натиск гитлеровцев штыковыми ударами. Мужественно сражался в этих боях заместитель командира 1228-го стрелкового полка майор Мусабиров. При отражении контратаки противника Мусабиров поднял солдат в атаку и с возгласом «За Родину!» первым бросился на врага. Солдаты, не имея ни одного патрона, смело пошли за отважным командиром и штыковым ударом отбросили фашистскую пехоту в исходное положение. 368-я стрелковая дивизия к исходу 12 октября прочно удерживала развилку дорог, имея дальнейшую задачу во взаимодействии с 14-й стрелковой дивизией наступать в направлении Печенги. В то время как в районе озера Каккурин-ярви происходило ожесточенное сражение, группа войск Генерал-лейтенанта Б. А. Пигаревича преследовала немецкие части, отходившие с рубежа р. Западная Лица. Выбив из дотов главной полосы обороны пехотные группы противника, поддержанные сильным огнем артиллерии, части генерала Пигаревича в течение ночи и дня 10 октября продвинулись вперед на 5 — 8 км, прорвав главную полосу обороны противника, и перешли в преследование. Преследуя отходящего противника, группа войск генерал-лейтенанта Пигаревича в районе озера Санта-ярви 13 октября соединилась с частями 131-го стрелкового корпуса и была расформирована. Соединения, входившие в ЭТУ группу, были включены в состав 99-го и 131-го стрелковых корпусов. Кровопролитные бои у озера Каккурин-ярвн дорого стоили противнику. Враг потерял здесь свыше 2 тыс. солдат и офицеров убитыми и пленными, вынужден был бросить в исправном состоянии или уничтожить почти всю артиллерию, автотранспорт и тяжелое оружие. Однако бои в этом районе не завершились полным окружением западнолицкой группировки, и противнику удалось вывести часть своих войск по дороге на Печенгу. Это объясняется тем, что наши части, перерезав дорогу Западная Лица, Печенга в районе озера Каккурин-ярви вынуждены были отражать контратаки противника без поддержки артиллерии, отставшей ввиду бездорожья. Из-за неблагоприятных метеорологических условий не смогла оказать эффективную помощь пехоте и авиация. К тому же при создавшейся напряженной обстановке, со стороны командования корпуса и армии не были своевременно приняты меры по обеспечению боеприпасами и усилению 155-го стрелкового полка свежими подразделениями. В течение полутора суток полк героически отражал контратаки превосходящих сил противника и оставил дорогу лишь после того, как иссякли все боеприпасы. С некоторым опозданием перешла к преследованию и группа войск генерал-лейтенанта Пигаревича, действовавшая на вспомогательном направлении. Части этой группы, действуя на разобщенных направлениях, легко сдерживались арьергардами противника на выгодных для обороны рубежах. Все это позволило немецкому командованию в сравнительно спокойной обстановке отводить с рубежа р. Западная Лица свои основные силы и предпринимать яростные контратаки против наших подразделений, перерезавших дорогу Западная Лица, Печенга»[4].

Как уже было сказано, именно в этих боях совершил свой подвиг командир отделения первой пулемётной роты 155-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии 14-й армии Карельского фронта Бредов Анатолий Федорович, удостоенный за свой подвиг звания Героя Советского Союза. Это именно ему 9 мая 1958 года открыт памятник в самом центре Мурманска, на проспекте Ленина, у здания областной администрации. И совершил он его совсем рядом с посёлком Спутник, на сопке, которая именуется у нас сопкой связистов. В историю Петсамо-Киркенесской операции она вошла под именем Придорожная. Вот как звучит одно из описаний этого боя: «Гитлеровцы наткнулись на подразделения 155-го и 325-го стрелковых полков, закрывших дорогу на запад. С утра 11 октября разгорелось ожесточённое сражение. Сорок часов без перерыва продолжался бой. У противника был перевес в силах. Потеряв более двух тысяч убитыми, остатки вражеских подразделений проскочили и продолжили своё паническое отступление к Печенге. Одним из ярких эпизодов этого сражения является бой за господствующую над местностью высоту «Придорожная». Под командованием сержанта комсомольца Анатолия Бредова отделение 1-й пулемётной роты 155-го стрелкового полка с боем удерживало эту высоту. Огнём станкового пулемёта бойцы преградили фашистам путь отступления на Печенгу. Противник одиннадцать раз переходил в контратаку и одиннадцать раз откатывался, оставляя на поле боя трупы своих солдат и офицеров. Вскоре из личного состава расчёта, обслуживавшего пулемёт, остались в живых только первый номер Бредов и наводчик Ашурков. Но бой продолжался. Гитлеровцы лезли и лезли на высоту. Когда кончились гранаты, советские пулемётчики начали отбиваться гранатами, но и их хватило ненадолго. Осталось только две. Озверевшие фашисты с громкими воплями окружали двух советских героев. Ашурков встал и метнул гранату в гущу врагов. После этого Бредов и Ашурков, обнявшись, на глазах у врага последней гранатой подорвали себя, свой пулемёт и бросившихся на них гитлеровцев. Противник потерял в этом бою более 200 человек. Около 80 солдат и офицеров уничтожили только Бредов и Ашурков. Наши войска отомстили за своих товарищей-героев, штурмом вернув высоту «Придорожная»[5].

На месте подвига пулемётчиков Бредова и Ашуркова установлен символический памятник в виде белых лучей, символизирующих взрыв, расходящихся из основания. Между лучами закреплены красные звёзды, а к основанию памятника прикреплена памятная доска с надписью: «Здесь 11.10.44г. совершил бессмертный подвиг комсомолец Анатолий Бредов, подорвавший себя и врагов последней гранатой». Этот памятник хорошо видно с дороги Мурманск – Никель. Сам Анатолий Бредов похоронен в братской могиле в лощине между высотами Придорожная и Офонянвара. К сожалению, в настоящее время это место неизвестно, могила героя утрачена. А Никита Ашурков чудом остался жив, хотя всё тело его было посечено осколками. Его подобрала на поле боя похоронная команда и передала санитарам. Краевед Владимир Сорокажердьев в книге «Они сражались в Заполярье: Герои Советского Союза 1939-1945» пишет: «Солдат вспоминал: «Сколько я лежал без сознания, не знаю. Глаз не открыть. Хочу пить. Но не пошевелиться. Скребу мёрзлый, в снегу мох, сжимаю в ладони и подношу к губам. Немцы галдят рядом, роют землю. Потом продрал глаза, увидел звезды. И снова забылся. Егеря не сделали контрольного выстрела в меня, потому что глаза, лицо были залиты кровью – они посчитали меня погибшим». Отважный пулемётчик долго лечился. Сначала в Мурманске, где случайно встретился с матерью своего друга Стефанидой Григорьевной Бредовой и не смог ей признаться в гибели сына. Долечивался в Забайкалье. Там весной 1945 г. ему показали газету с опубликованным Указом Президиума Верховного Совета СССР, где в большом списке награждённых значилась его фамилия с приставкой «посмертно». После тяжелейших ранений в позвоночник и голову, длительного лечения инвалидом 1 группы Ашурков вернулся на родину. В 1974 г. Ашурков приехал в Мурманск на 30-летие разгрома врага в Заполярье. Здесь впервые встретил своего комбата В.П.Стрыгина, который писал представление на звание героя Ашуркову и Бредову посмертно. Тогда-то мурманчане узнали подробности коллективного подвига двух пулемётчиков, а не одного, как считалось ранее. Ашурков похоронен на гражданском кладбище г. Дмитриева»[6].

А вот как отразились эти бои в воспоминаниях бывших противников: «Авангард вражеских сил, перешедших в наступление от озера Чапр в северо-западном направлении, к вечеру 10 октября занял позиции у 6-го километра Русской дороги. Путь на запад для отступающих подразделений 6-й горнострелковой дивизии был перерезан. В районе 18-го километра Русской дороги атакующие подразделения противника также пытались перекрыть дорогу. После полуночи, в первые тёмные часы 11 октября второй батальон 143-го горнострелкового полка (командир-капитан Блекманн) атаковал в районе Пигвасвайви, недалеко от советско-финской границы, батальон противника, с которым накануне вошёл в боевое соприкосновение. В ожесточённой схватке, часто один на один, советские подразделения с большими для них потерями (более 190 убитых) были отброшены с господствующих высот, остальные преследовались до озера Муотсмеярви и были рассеяны. Той же самой ночью 3-й батальон 388-й гренадёрской бригады (командир – капитан Шнеебергер) сбил заслон противника на 10-м км Русской дороги, однако господствующий над дорогой горный массив южнее дороги (т.е. в районе посёлка Спутник – Д.Д.) остался за советскими войсками и они держали этот участок дороги под постоянным огнём из тяжёлого оружия пехоты. К утру две роты 2-го батальона 141-го горнострелкового полка при поддержке 3-го батальона 388-й гренадёрской бригады смогли оттеснить их в тундру и полностью открыли Русскую дорогу вплоть до Бухбауэрлагеря. Движение на запад и сообщение с областью Петсамо снова стало беспрепятственным, после того как подразделениями 388-й гренадёрской бригады была отбита атака усиленного подразделения противника южнее 5-го километра Шпеерштрассе, при поддержке прибывшего сюда 2-го батальона 143-го полка. Этот батальон после ночного боя в районе Пигвосвайви с ходу вступил в бой и к полудню 12 октября добился успеха. Ранним утром этого же дня, снятый из района к западу от залива Западной Лицы, в Бухбауэрлагерь прибыл также 3-й батальон 143-го горнострелкового полка (командир – майор Руэф), который сразу же получил задачу занять оборонительную позицию на линии Сантаярви-Оксентинъярви (севернее Русской дороги), где вскоре ожидалась встреча с передовыми подразделениями противника. Атаковавшим Русскую дорогу подразделениям советской 14-й стрелковой дивизии в сражениях этого дня было нанесено тяжёлое поражение и им пришлось – временно – покинуть поле боя. После того, как подразделения 6-й горнострелковой дивизии с боем вернули себе путь в область Петсамо, в этом важном районе Русской дороги 12-го и 13-го октября Советы ограничились, по существу, лишь атаками истребителей и бомбардировщиков, правда, с незначительным успехом. За первые три дня наступления перед фронтом главных опорных пунктов было уничтожено 6 танков противника и сбито 85 советских самолётов. В боях на подступах к дороге и у самой Русской дороги было уничтожено свыше 1000 солдат противника и 52 человека взято в плен. Действовавшую на этом направлении 14-ю стрелковую дивизию была вынуждена сменить 368-я стрелковая дивизия»[7].

Упомянутый выше майор Карл Руэф, командир 3-го батальона 143-го полка 6-й горнострелковой дивизии, получивший за эти октябрьские бои 1944 года Рыцарский Железный Крест, в своей книге «Горные стрелки между Критом и Мурманском» писал: «11-го октября 6-й дивизии нужно было пройти через небольшое пространство, подобное горлышку бутылки, которое к этому времени было уже наполовину закупорено. Несмотря на жесточайшие бои, доходящие до рукопашных схваток в открытой тундре севернее правого фланга 141-го полка, куда был выдвинут 2-й батальон 143-го полка, в этот день частям 14-й стрелковой дивизии удалось занять высоты, которые были южнее Русской дороги на 6-м километре. При этом оказался подвергнут опасности не только Панцерегерлагерь, но также и всякое движение к Глокентурм-мосту и Шпеер-мосту было парализовано. Командный пункт «шестой» был в так называемом Русском лагере, недалеко от развилки Русской и Титовской дорог (т.е. на большой песчаной поляне у реки Титовка, где находится район учений десантников-штурмовиков. Под развилкой дорог понимается район Старой Титовки – Д.Д.).

– Я предлагаю немедленно отдать приказ 388-й гренадёрской бригаде о наступлении с целью отбить высоту южнее Бухбауэрлагеря – сказал начальник штаба подполковник Фогль командиру дивизии, – второму батальону 141-го полка, оставив боевой заслон на своих прежних позициях, направиться на машинах в Бухбауэрлагерь, где после возврата потерянных высот остаться для обеспечения охраны этого участка. Расположенный дальше, в нижнем течении Титовки, 3-й батальон 143-го полка должен немедленно быть отведён между Бухбауэрлагерем и Швабской дорогой и препятствовать удару через тундру в направлении Каккури. Одновременно с этим 388-я гренадёрская бригада и 503-й авиа-полевой полк должны восточнее обоих мостов через Петсамофиорд (имеются в виду мосты Глокентурм и принца Евгения – Д.Д.) образовать плацдарм, через который уйдут – с севера боевая группа с перешейка полуострова Средний, а через Русскую дорогу – дивизия. Командир дивизии признал план хорошим. Были отданы соответствующие приказы, и уже через 6 часов авангард 2-го батальона 143-го полка вышел приблизительно в 10-му километру дороги восточнее Бухбауэрлагеря (т.е. в районе озера Косми-ярви – Д.Д.), где майору Шнеебергеру во время ночной атаки удалось достигнуть частичных успехов, но положение не было окончательно стабилизировано. Ему попросту не хватало солдат. Это привело к спорам. Командир 2-го батальона 141-го полка настаивал на задании: «…после занятия высот передать участок и перейти к его охране».

– Наступайте, – сказали ему, – мы ждём.

– Они спорят слишком долго, – рассуждал обер-лейтенант Пинскер, – скоро станет светло и мы окажемся в роли мишени у русских снайперов. Пойдём, организуем эти высоты. Ты идёшь слева, я справа… Они коротко обсудили план, сигнальные огни и взаимную поддержку. Затем роты Пинскера и Шлаппа пошли в наступление и около 4-х часов утра выбили русских с господствующих высот и открыли дорогу, прежде чем подошедшие с юга новые силы противника снова вступили в бой. Между тем авангард 3-го батальона 143-го полка вступил в отбитый Бухбауэрлагерь. Боевая сводка гласила: «12.10.44, 4-00. Достигнут Бухбауэрлагерь. Задание для 3-го батальона – блокировать от врага участок от северной оконечности Сантаярви до Оксетинъярви с востока. Сосед слева – 2-й батальон 503-го полка. После марша по тундре без соприкосновения с противником, за исключением обстрела с самолётов на высоте 131, боевые позиции были разведаны с 13-30 и к вечеру заняты. С 17-00 до 23-00 производилась разведка взводом резервной роты с целью установить связь со 2-м батальоном 503-го полка, однако разведка окончилась безуспешно. На запросы по радио 2-й батальон этого полка не отвечает. Ночь прошла спокойно. 13.10.44, 04-30. Разведка силами взвода перед позицией 13-й роты. Противник не обнаружен. 07-30. Сообщение 12-й роты: противник силами в одну роту марширует к востоку от Ивананъярви в направлении севера. Не смогли установить связь с соседями слева, в 07-45 объявлен приказ по 13-й роте. Противник наступает южнее Оксентинъярви и отсекает огнём путь на север. 07-50 Противник силами до трёх рот переходит в наступление, поддерживаемый огнём тяжёлого пехотного оружия (пулемётами и миномётами). Ожесточённая борьба за высоту 205, многочасовые наши атаки и контратаки противника с переменным успехом, с обеих сторон при поддержке тяжёлого оружия пехоты. Между тем крупные силы противника (колоннами) следуют марш-походом по Исотунтури на северо-запад. В батальоне обсуждается положение: связь с соседом слева отсутствует, между нашим левым флангом и 2-м батальоном 503-го полка большая брешь, через которую противник буден пытаться прорваться в западном направлении. 09-00 Силы противника поворачивают севернее Оксентинъярви на запад, 11-я рота, которая была предназначена для закрытия бреши, слишком запоздала, поэтому 11-й роте и инженерному взводу дан приказ: противника, выдвигающегося напротив высоты 211, атаковать с флангов, при любых обстоятельствах удерживать высоту 211 в своих руках и по обоим сторонам этой высоты закрыть противнику путь на запад. Между тем, противник огромными массами устремляется на высоту 211 и на цепь сопок севернее её. Около двух батальонов, хорошо ложится огонь нашего тяжёлого пехотного оружия. Ещё один вражеский батальон выдвигается марш-походом по Исотунтури. 11-я рота и инженерный взвод под руководством командира батальона в тяжёлой атаке против врага у высоты 211. Много потерь во время нашей атаки от одной гряды скал к другой, противник усиливается на глазах и, несмотря на наши атаки, продолжает движение дальше. Около 16-00 высота 211 снова в наших руках, противник силой до полка отброшен. Положение в 13-й роте: высота 205 много раз переходила из рук в руки. Противник, усиленный новым батальоном, после кровавых рукопашных схваток прижал 13-ю роту в 300-х метрах ниже высоты 205 и держал здесь до вечера, отражая многочисленные атаки». Такого вы ещё никогда не видели: по шесть человек в шеренге, взявшись за руки, советские роты маршировали через тундру на свои боевые позиции, издалека это выглядело, как будто всё происходит на параде. «Подпустить первую колонну на 100 метров, затем по сигналу красной ракетой всей роте открыть огонь из всего оружия! Передать всем!» Действие было опустошительным. Но задние ряды вдруг легли на землю, человек за человеком исчезали в складках земли, прятались за каменными разломами и в кустарниках. А самые задние походные колонны просто поворачивали на север, туда, где их уже не достигал огонь егерей. Ночь опустила занавес тумана на поле боя и под его защитой обе стороны оттаскивали своих раненых и без церемоний хоронили своих павших в неглубоких могилах. Под натиском морской пехоты батальон отступил, его даже не преследовали»[8].

После отступления противника долина Спутника представляла собой печальное зрелище – разбитая техника, трупы убитых солдат, сожженные строения и постройки, брошенное имущество и вооружение. Вот что, к примеру, предстало перед нашими бойцами, проводившими инженерную разведку участка подвесной канатной дороги противника, проходившей в районе Спутника: «Станция № 2 / 4,3 км от Петсамо / – приводная с дизельной установкой. Дизель выведен из строя / разбита коробка распылителя, нарушен маслопровод, магнето снято, приводного ремня нет /. Приводное устройство исправное. На станции имеется: люлек-кареток – 16 шт., люлек-площадок – 98 шт; запасная шестерня, блок. Рельсовый троллейный путь исправный. Участок подвесной дороги от ст. № 2 до ст. № 3 не исправный / троса с подвесных блоков опор сняты – лежат на земле /, опоры целы. Станция № 3 / 7,5 км от Петсамо / – приводная с дизельной установкой. Станция полностью сожжена. Приводные блоки могут быть использованы, дизеля нет. На станции имеется: 3 / три / бухты троса. Участок подвесной дороги от ст. № 3 и ст. № 4 разрушен. Натяжных тросов с опоры № 78 нет. Между опорами № 101 и 103 правый трос с подвесных блоков снят и лежит на земле»[9].

Кровопролитные бои в районе озера Каккуринъ-ярви, как видно из приведённых примеров, велись в основном за господствующие над посёлком Спутник высоты и за дороги, поэтому следы этих боёв и сейчас ещё можно найти в этих местах. Это и многочисленные огневые ячейки, и боевые позиции, братские и одиночные солдатские могилы, давно заброшенные и забытые (к примеру, на высоте Офонянвара и на сопке бывшего дежурства зенитчиков)[10], и то «военное» железо, которое сплошь и рядом бросается в глаза, стоит только пройтись по этим местам или вдоль старых военных дорог, когда сходит снег или летом после хорошего дождя. Все эти немые свидетели прошлого хранят память о той войне, что гремела в этих краях в те далёкие годы.

Литература и примечания

1. Ruf, Hans: Gebirgsjager vor Murmansk: Der Kampf des Gebirgskorps «Norwegen» an der Eismeerfront 1941/42. Universitatsverlag Wagner – Innsbruck, 1957, S. 12-13. Согласно плана наступления противника, из района Петсамо в направлении Титовского УР и далее на Западную Лицу наступала его 2-я горнострелковая дивизия, входившая в состав горнострелкового корпуса «Норвегия».

2. Ruf, Hans: Gebirgsjager vor Murmansk, S. 22.

3. Щербаков В.И. Заполярье – судьба моя. – Мурманск: Мурманское книжное издательство, 1994, стр. 160-165.

4. Румянцев Н.М. Разгром врага в Заполярье (1941-1944 гг.): Военно-исторический очерк – М.: Воениздат, 1963, стр. 180-186.

5. У северной границы, стр.стр. 147-148.

6. Сорокажердьев В.В. Они сражались в Заполярье: Герои Советского Союза, 1939-1945: боевые биографии. – Мурманск: кн. изд-во, 2007, стр.стр. 26, 47. Утверждения некоторых авторов о том, что А.Бредов похоронен в г. Мурманске, не соответствуют действительности (см., к примеру, Киселёв А.А. Мурманск в истории улиц и площадей. – Мурманск: кн. изд-во, 2006, стр. стр. 216-217).

7. Thorban, F.W. Der Abwehrkampf um Petsamo und Kirkenes 1944: Operationen «Birke» und «Nordlicht». Die letzte Schlacht an der Eismeerfront im Oktober 1944. Die Absetzbewegungen nach Nordnorwegen und das Kriegsende im Raum Lyngen-Narvik. Friedberg, Dorfler-Verlag, 1989, S. 34,35.

8. Ruef, Karl. Gebirgsjager zwischen Kreta und Murmansk: Die Schicksale der 6. GD. Graz, Stuttgart, Leopold Stocker Verlag, S. 410-415. В описанных боях морская пехота участия не принимала. Отряды 12-й и 63-й бригад морской пехоты Северного флота действовали несколько севернее, преследуя отходящего противника вдоль Швабской (Пароварской) дороги.

9. ЦАМО МО РФ, ф. 363, оп. 6253, д. 56, л.л. 9, 82. Терминология и правописание оригинала сохранены, но ясно, что речь идёт не о дизелях, а о карбюраторных двигателях, где, к примеру, коробка распылителя по современной терминологии соответствует поддону картера двигателя. Станция № 3 – единственная из 23-х станций канатной дороги, которая была обнаружена в сожженном виде. Один этот факт довольно красноречиво говорит о том, каков был накал сражения в этом районе.

10. Братская могила моряков-разведчиков, находящаяся на въезде в жилой городок, у КПП № 3, не связана с боями в районе посёлка Спутник. Она появилась в 1980-х годах, когда на 10,5-м километре Швабской (Пароварской) дороги, в районе большого каменного моста комсомольцами бригады были обнаружены останки отряда советских разведчиков, перенесённые и похороненные затем в районе посёлка Спутник. В настоящее время это единственная братская могила времён Великой Отечественной войны, которая ещё поддерживается в более-менее приличном виде.