Александр Иванович Покрышкин – опыт

Трижды ГСС лётчик – истребитель Покрышкин Александр Иванович

Покрышкин Александр Иванович

Высота – скорость – маневр – огонь!

“Кубанская этажерка”, “соколиный удар”, новый метод патрулирования на больших скоростях по принципу движения маятника часов, другие тактические новшества.

Подвиг требует мысли, мастерства и риска“.

А. И. Покрышкин создал собственную систему подготовки асов. Особое значение придавал он боевой дружбе и слетанности в эскадрильях. Не раз оставлял Покрышкин уже пойманный в прицел немецкий самолет ради спасения попавшего в опасность своего летчика. До конца своих дней больше всего гордился он тем, что по его вине не погиб ни один из тех, кого он водил в бой.

Фрагменты из книги «Познать себя в бою»

…Стрелять научился. Но понимал, что этого недостаточно для победы в бою. Как известно, воздушный бой – это сочетание манёвра и огня для уничтожения противника или отражения его атак. Овладеть манёвром в бою – вот задача, которую ставил перед собой каждый лётчик, если он серьёзно готовил себя к будущим испытаниям.

… – Ты пилотируешь уверенно и грамотно. Но фигуры надо выполнять более энергично, с перегрузками. Пилотируй так, чтобы темнело в глазах. Ты физически крепкий, занимаешься спортом. Тренируй организм к повышенным перегрузкам сейчас, в мирное время. В настоящем бою сможешь энергичным манёвром уйти от противника, даже находясь под прицелом. Создашь высокую перегрузку на манёвре, какую не выдержит враг,- добьёшься победы.

…Он упорно отстаивал свои принципы действий в воздухе, был ярым сторонником плавной техники пилотирования. Наши споры иногда доходили до ссор.

– Семён! Когда ты перестанешь пилотировать самолёт в замедленном темпе? Между фигурами пилотажа делаешь паузы. Так истребителю действовать нельзя, – доказывал я. – Этим дашь противнику время на атаку и прицеливание.

– Пилотирую правильно. А ты что делаешь с машиной? Ты её так бросаешь, что вот-вот сорвёшь перкаль с крыльев.

– По-другому сейчас нельзя. Хочешь победить – энергичнее делай фигуры, не бойся перегрузок. Надо, чтобы в глазах темнело.

– Знаешь что? Ты летай по-своему, а я буду летать так, как положено.

– Меняй своё мнение, иначе в первом же воздушном бою тебя собьют!

Трудно было доказать Овчинникову, что становление бойца, формирование его качеств – профессиональных, моральных, волевых – идёт сейчас, в ходе полётов, в дни учёбы.

…шли на предельно малой высоте, на бреющем полёте, над самыми верхушками деревьев или в нескольких метрах над посевами. Такие полёты требовали от лётчика большого самообладания, исключительного внимания и чётких движений рулями управления самолётом. В ходе них формировалась психологическая готовность вести истребитель вблизи земли. А сам полёт был захватывающим. По-настоящему чувствовалась скорость. Я считал бреющий полёт серьёзной подготовкой лётчика к реальным боевым действиям. Спасение от зенитного огня, например, в полёте на малой высоте. Ближе прижмёшься к земле, и зенитчики не смогут вести огонь, не успеют развернуться. Да и местные предметы, в том числе своя же техника, будут им мешать.

…Так окончился тот день для меня. Под вечер снова мысленно представил всю динамику боя с пятью “мессершмиттами”. Уничтожение Ме-109 радовало и вселяло уверенность в будущее. Однако в сознании всё время, как червь, точило сомнение в правильности действий. С одной стороны, победа над “мессершмиттом”, с другой – тяжёлые повреждения моего самолёта. Атака, конечно, была рискованной, но оправданной. Во время неё сзади моего самолёта, справа и слева, находились два Ме-109. Но если бы я не сбил ведущего, то он через секунды расстрелял бы Семёнова. Ошибка заключалась в том, что я, после того как зажёг “мессершмитт”, задержался на несколько секунд, наблюдая за падающим вражеским самолётом. Вот они, секунды, которые использовал враг! Из анализа первого боя напрашивался вывод, который стал незыблемым для меня правилом: не смотри за сбитым самолётом, а энергичным манёвром уходи и ищи нового противника. Всю войну я руководствовался таким законом и учил этому своих лётчиков. Это правило не раз спасало меня и моих товарищей от гибели.

…К этому дню я потом не раз мысленно возвращался, анализировал его. Мы ещё до войны, по опыту воздушных схваток с японскими лётчиками в Монголии, с фашистами в небе Испании, знали: молодёжь теряется в первом бою. И всё же, по-видимому, не всё сделали для того, чтобы первая встреча с противником прошла более или менее успешно. Говоря современными терминами, не моделировали характер лётчика, манеру его поведения в настоящем бою. И, наверное, зря. Конечно, реальный бой вскрывает многое. Но познавать себя, готовить к решающей схватке надо задолго до неё. По-видимому, не хватало многого для выполнения незыблемого армейского правила – учить тому, что необходимо на войне. Думается, недостаточно внимания уделяли формированию истинно бойцовских качеств: хладнокровия и осмотрительности, дерзости и разумной оценки обстановки, смётки и инициативы. Мешали ковать эти качества парадность, боязнь даже разумного риска в мирной учёбе, зачастую шаблонное представление о будущем бое. Мешала и излишняя самоуверенность в успехе каждого боя, каждого вылета по принципу: “Раз это мы – значит победим!” Это приводило вольно или невольно к недооценке противника, что всегда опасно. Высокие морально-политические качества бойца обязательно должны подкрепляться твёрдыми военно-техническими навыками, умением владеть собой и техникой, знанием противника. Дьяченко действовал чётко и уверенно. Он прошил очередью Ме-109, и гитлеровец крутой спиралью упал на землю.

…Как обрадовала меня эта удача моего ведомого. Он лично сбил первого вражеского истребителя! Победа повышает престиж лётчика перед однополчанами, вызывает доверие командования. Но самое главное, вселяет веру лётчика в себя и в своё оружие. С этого начинается настоящее становление воздушного бойца. В таких схватках куётся характер, исчезают робость и неуверенность. Даже внешне лётчик, имеющий личные победы, выглядит иначе. Он смелее судит о бое, у него появляются свои взгляды, свои любимые приёмы и формы манёвра. И это правильно.

…Успех в уничтожении девятки “юнкерсов” во многом был предопределён его дерзкой атакой. Сбив ведущего вражеской группы, он нарушил управление и психологически подавил организованное противодействие врага. Яковлев был убит ещё на пикировании. Пуля попала ему в голову. Но “миг”, нацеленный твёрдой рукой, врезался в бомбардировщик. Погибая, Яковлев обеспечил победу боевым товарищам. Он показал пример ярости и ненависти к врагу. Трагическая судьба его омрачила радость нашей победы. Но она и вселила гордость за героя. Превыше всего Фёдор Васильевич ценил в истребителе способность до конца выполнить боевую задачу, развивал у лётчиков смелость и дерзость, инициативу и настойчивость. По себе знал, что состояние лётчика, идущего в штурмовую атаку, значительно выше, когда чувствуешь локоть товарища, знаешь, что тебя прикрывают.

…Воздушный боец точнее заходит на цель, надёжнее поражает её. Когда же в момент штурмового удара около тебя никого нет, то отвлекаешься на осмотр воздушного пространства, можешь сделать ошибки в прицеливании. Следуя суворовскому правилу, “каждый солдат должен знать свой манёвр”, посоветовался с лётчиками. Они с полным одобрением отнеслись к моим предложениям.

…Вывод чёткий: прежде чем идти в атаку, надо хорошо оценить обстановку. Торопливость в бою опасна, она ничего не имеет общего с энергичными, решительными действиями. Вот так, на горьком опыте, родилось ещё одно правило ведения боя. А спасла меня от гибели только высокая физическая подготовка, способность переносить большие перегрузки. Так шаг за шагом познавались и осваивались особенности ведения боя, приходил опыт, формировались качества, необходимые настоящему бойцу.

…С самого начала войны я, как и некоторые другие лётчики, был сторонником не тройки, а пары. Она лучше обеспечивает манёвр в воздушном бою. Сейчас я летел одиночно, прикрывая пару. Манёвром, конечно, обеспечен, но помощи в трудной обстановке ждать было не от кого.

…Главным образом, неудачные действия в бою произошли именно из-за моих ошибок, а также из-за промахов других лётчиков, которые шли в одной со мной группе на боевое задание.

…Вместе с тем было немало причин, которые возникали не по вине лётного состава. Они происходили вследствие недостатков в построении боевого порядка, из-за того, что не сделаны правильные выводы из первых боёв с противником. А схватки в воздухе показали, что многие приёмы боевых действий, которые мы осваивали в предвоенный период, формы построения боевого порядка устарели, не соответствуют практике сегодняшнего дня, “не работают” на победу.

…Поражение зениткой моего самолёта над переправой в Унгенах ещё более убедило, что группа из трёх самолётов не годится для истребителей. Она сковывает манёвр не только ведущего, но и ведомых, не обеспечивает их безопасность, может привести к столкновению. Когда я оказался в положении левого ведомого у Фигичева, то перестроение Лукашевича с правого в левый пеленг чуть не закончилось столкновением самолётов. Хорошо, что я увидел идущего сбоку Лукашевича. Свобода манёвра для перестроения ведомых обеспечивается только при боевом порядке пары.

…Звено из трёх самолётов свойственно бомбардировщикам. Оно обеспечивает им оборону заднего сектора. Истребителям же, как нападающим, оно не подходит. Боевой порядок группы истребителей в составе четырёх или более самолётов должен строиться с рассредоточением пар по фронту и по высоте. В этом построении достигается высокая манёвренность группы. Лётчики меньше отвлекаются на осмотрительность для предотвращения столкновения друг с другом. Главное внимание они уделяют поиску противника.

…Была ещё одна очень серьёзная причина, которая отрицательно влияла на нашу боевую активность, на эффективность боевых действий. Это отсутствие радиосвязи на наших истребителях. Радиосвязь обеспечивает чёткое управление в воздухе, позволяет предупредить лётчиков об опасности. Из-за отсутствия радиостанции на наших истребителях мы были вынуждены управлять примитивными эволюциями самолётов.

…В первых же воздушных боях сказывались и недостатки в тактической подготовке предвоенного периода. У лётчиков вырабатывались навыки летать в плотных боевых порядках, годных лишь для парадов. А ведь именно так летать требовали наставления и инструкции. Для перехода на разомкнутые боевые порядки требовалось переломить и психологические привычки у лётного состава. А это не просто.

…Анализ проведённых боёв, своих и лётчиков эскадрильи, подсказывал, что атаки по воздушным и наземным целям необходимо проводить на большой скорости. Это обеспечит внезапность удара, создаст большие угловые скорости перемещения при ведении огня вражескими истребителями, стрелками бомбардировщиков и зенитчиками.

…Подтверждением этому был мой бой с пятью Ме-109. Скоростной атакой я, проскочив ведомых тройки, сбил ведущего и спас Семёнова. Повреждение своего самолёта получил при этом из-за того, что потерял несколько секунд, наблюдая за горящим “мессершмиттом”. Если бы я после уничтожения самолёта противника не задержался и энергично ушёл вверх, то не попал бы под огонь.

…При атаке разведчика Ю-88 мой самолёт был серьёзно повреждён потому, что я атаковал на такой же скорости, которую имел “юнкерс”. Тогда от гибели меня спас прицел, принявший пулю на себя. В подобном положении оказался Яковлев в бою под Котовском. Но тогда пуля, пройдя мимо прицела, ударила ему в лицо.

…Постарался очень внимательно продумать и наши действия при полётах вместе с бомбардировщиками. Главной причиной неудач при сопровождении СБ была малая скорость истребителей. И как следствие этого – ведение боя на горизонтальных манёврах. Вывод следовал один: сопровождение бомбардировщиков, особенно устаревших конструкций, надо выполнять только на большой скорости. Для получения её необходимо сопровождающим звеньям и парам полёт производить змейкой, выше и сзади бомбардировщиков, эшелонируясь по высоте. При этом пары и звенья истребителей, по моим взглядам, должны строить змейку навстречу друг другу, для взаимного прикрытия. Это способ сопровождения методом “ножниц”.

…В те дни я пришёл к выводу: свои мысли надо изложить на бумаге, продумать схемы, доказательства. Опираясь на палку, я отправился в село Маяки за покупками. Приобрёл там мыло, зубную щётку и порошок. А главное – общую школьную тетрадь. Купил и миниатюрный чемоданчик, который легко можно было поместить за бронеспинку самолёта при перелётах на другие аэродромы. А такая перспектива явно вырисовывалась ввиду отступления наших войск на восток.

…В тетради крупно написал заголовок – “Тактика истребителей в бою”. Потом начал записывать свои соображения и расчёты, делать схемы. Как-то поздно вечером ко мне ввалилась группа лётчиков эскадрильи. Они и застали меня с тетрадкой. Окружили, с шутками стали допрашивать. Особенно “старался” Дьяченко.

– Товарищ командир, открой секрет, что ты всё это пишешь?

– Делаю кое-какие выводы из своего боевого опыта.

– Это что? Новый роман “Война и мир”? – Все засмеялись. А Назаров даже упрекнул:

– Боевой лётчик, а занялся писаниной. Ты что, решил бросить летать?

– Нет! Летать не брошу. Да вот думаю, как воевать тактически грамотно. Кратко рассказал о том, какие мы допускаем недостатки.

– Ну и какие же твои выводы? – настойчиво допрашивал меня Степан Назаров.

– Разные, с учётом обстоятельств в бою и выполняемой задачи. Например, такой вопрос: ты сбил самолёт и продолжаешь вести бой. Стоит ли смотреть, куда он падает?

– И как сам думаешь?

– Смотреть нельзя, а то окажешься рядом со сбитым вражеским лётчиком.

Пилоты притихли, задумались. Кто-то спросил:

– А как же с докладом о сбитом самолёте? Начальство потребует точное место падения.

– Хочешь быть сбитым – тогда смотри. Или другой вопрос. Лучше летать парой или звеном?

– Конечно, звеном,- высказался Фигичев. – Три самолёта сильнее, чем два.

– В количественном отношении три самолёта сильнее, а в манёвренности? – парировал я. – Одно из важнейших требований к истребителям: высокая манёвренность группы.

…Я понимал, что сейчас, несмотря на трудное положение в полку, пускать их в бой нельзя. Нужна специальная предварительная подготовка. Иначе это равносильно тому, чтобы бросить в воду не умеющего плавать. Надо научить каждого молодого лётчика пилотировать так, чтобы он психологически сжился со своим самолётом, уверенно чувствовал себя в бою. Важно также освоить тактику ведения боя с наземным и воздушным противником, передать им приобретённый нами боевой опыт.

…Если бы не пришёл к нему на помощь, то и его могли бы сбить. Поражение в первом боевом вылете наносит тяжёлую психологическую травму

…Прижимаясь к бронемашине, ринулись на лесополосу, навстречу светящимся трассам пулемётов. Чувство боязни вражеского огня исчезло, всех охватило стремление добежать до врага в лесополосе и уничтожить его! Только бы добежать! Наверное, так и бывает во время штыковой атаки. Надо бежать вперёд, только вперёд, не обращая внимания на свист пуль, на падающих рядом товарищей. Побеждают те, кто не дрогнул, не повернул обратно. Такое чувство охватило и меня и всю группу, всю цепь.

Бой — организованная вооруженная борьба, в которой действия каждой из сторон направлены на разгром противника, согласованы по цели, времени и месту и протекают в пространстве, ограниченном дальностью основного оружия действующих войск.

Бой — единственное средство для достижения победы в войне (разгром противника).

Внезапность в сочетании с маскировкой является важнейшим условием успеха в бою, оно сохранит свое значение и в будущих боях.

Постоянно действующие, обеспечивающие успех боя и всей войны в целом, факторы:
– прочность тыла;
– моральный дух армии;
– количество и качество вооружения армии;
– организаторские способности начальствующего состава армии;
– единство человека и техники.

Оборона — активное отражение нападения противника.

Бой состоит из огня, маневра и удара.

Огонь — решающее средство воздействия на противника путем применения современного оружия в соответствии с замыслом и характером боя.

Маневр — есть процесс сосредоточения всех возможных усилий войск в избранном районе или перенесение усилий с одного направления на другое для достижения наивыгоднейшего положения по отношению противника.

Умело и своевременно проведенный маневр силами и средствами является одним из важнейших условий достижения успеха в бою.

Удар — это непосредственное столкновение противников в результате движения обоих или одного из них в сочетании с массированным и действенным огнем всех средств вооружения войск.

Маневр в его общем понятии относится к искусству вождения войск на поле боя.

Маневр для своего успеха требует:
— определения слабого места у противника, а затем открытого и внезапного сосредоточения против этого слабого места своих превосходящих сил и средств;
— простоты замысла и своевременности выполнения;
— правильного определения развития боя и соответственно этому умения непрерывно создавать выгодную группировку своих войск;
— предвидения и отсутствия всякого шаблона в своих действиях.

Управление войсками есть основанная на предвидении творческая деятельность командира по принятию решения, планированию, организации и руководству войсками в бою, направленная к точному и своевременному выполнению боевой задачи и обеспечивающая непрерывное взаимодействие всех сил и средств от начала до конца боя.

Управление войсками требует от командира предвидения и сложного комплекса мероприятий, обеспечивающих успешное выполнение боевых задач. К ним относятся:
— своевременное принятие командиром решения и своевременное доведение его до войск;
— четкая постановка боевых задач войскам в соответствии с их силами и средствами;
— организация непрерывного взаимодействия войск, решающих общие боевые задачи;
— своевременное уточнение и изменение задач, поставленных войскам в ходе боя;
— правильный выбор мест командных и наблюдательных пунктов и своевременное их размещение и перемещение;
— организация бесперебойно действующей связи и материально-технического обеспечения войск;
— постоянный контроль за ходом выполнения задачи войсками;
— своевременные и правдивые доклады и информации.

Для научного предвидения необходимо:
— владеть основами военной науки и диалектикой ее развития;
— в совершенстве знать природу современного боя и законы его развития;
— непрерывно и тщательно изучать противника, его средства и силы, его способы ведения боя;
— в совершенстве знать свои войска, свою боевую технику и ее оперативно-тактические возможности.

Опытом войны подтверждено, что те офицеры и генералы, которые изо дня в день изучали противника, всегда правильно анализировали обстановку, правильно определяли замысел противника и находили у него слабое место, — те побеждали.

Советская военная наука, обогащенная боевым опытом, в ходе Великой Отечественной войны отвечала на самые насущные вопросы, разрешала все проблемы стратегии, оперативного искусства и тактики.

На каждом этапе войны по-новому решались вопросы организации войск, взаимодействия, построения боевых порядков, использования родов войск, а также всех сил и средств непрерывно совершенствующейся боевой техники.

Новые средства борьбы на полях сражений создавали свою тактику и решительно влияли на способы и методы общевойскового боя.

Боевой порядок — это такая группировка на местности сил и средств для ведения боя, которая обеспечивает взаимодействие подразделений, частей и соединений всех родов войск в соответствии с замыслом и планом боя.

Боевой порядок — это размещение воинских подразделений, частей для боя, причем положение каждого из них определяется приказом командира в зависимости от обстановки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *