Выход. Июнь 2011. К 70-ти летию начала ВОВ.

Задача: протопать по линии границы 1941 года, в зоне ответственности 8-й, 7-й, 6-й погранзастав 100 (озерковского) погранотряда. Почтить их подвиг, увидеть всё воочию (мы всё и всех помним), прояснить некоторые вопросы, связанные с участием застав (пограничников), в первых боях на Титовском рубеже. На местности поняв степень их участия (кто, где, откуда, куда воевал, кто и как нападал, кто, куда и зачем уходил). В литературе много неясностей и противоречивых описаний первых боёв, по вполне понятным причинам (начало войны – суматоха, потери (отсутствие свидетелей, очевидцев, участников) и т.д). Нами движело и движет установление истины через фактическое её подтверждение на местности.

100-й пограничный отряд войск НКВД

Сформирован 17 марта 1940 года на базе 27-го пограничного отряда в составе войск НКВД Мурманского пограничного округа.

На 22 июня 1941 года отряд, насчитывая 617 человек личного состава, находился на обороне на участке советской государственной границы на побережье полуостровов Средний и Рыбачий.

В состав отряда входили 1-я пограничная комендатура (в составе 1-й резервной пограничной заставы, 1-й — 4-й пограничных застав), 2-я пограничная комендатура и 2-я резервная пограничная застава (в составе 5-й — 8-й пограничных застав), 3-я пограничная комендатура и 3-я резервная пограничная застава (в составе 9-й — 14-й пограничных застав). Входил в состав Управления пограничных войск НКВД Мурманского пограничного округа.

Штаб отряда находился в посёлке Озерко.

В составе действующей армии с 22 июня 1941 по 30 ноября 1941 года.

С началом войны в ходе оборонительной операции был оперативно подчинён 135-му стрелковому полку 14-й стрелковой дивизии, который остался на обороне побережья. Подразделения в составе отряда, включая морские пограничные посты, вели непрерывное наблюдение за морем, в целях недопущения высадки морских десантов, а также вели разведку на островах в Баренцевом море и на занятом неприятелем побережье. Так, в августе-сентябре 1941 года, из состава отряда были созданы четыре разведывательные группы, которые были высажены с торпедных катеров на финские острова Хейне-Саари и Ливни–Хейне-Саари, на остров Титовский и на полуостров Могильный, расположенные в Мотовском заливе.

С 29 июня 1941 года частью сил (6, 7, 8 пограничные заставы) вступил в тяжелейшие бои совместно с 95-м стрелковым полком 14-й стрелковой дивизии, развёрнутым на границе. Эти подразделения отряда были полностью уничтожены. Одновременно с этим, подразделения отряда вели бои на перешейке, ведущем на полуострова Средний и Рыбачий. Именно на участке этого отряда, от начала губы Малая Волоковая и до побережья полуострова Среднего, войскам противника так и не удалось пересечь государственную границу СССР всё время войны.

По мере погружения в тему и присутствия в группе “маньяка-краеведа”, решили сделать крюк до “солёных” озёр. И пройти (в дополнение) путём 136 горно-егерского полка. Который, дойдя налегке из района Печенги в район вышеупомянутых озёр, был затарен всем необходимым, заранее завезённым морем барахлом (будущим хабаром) и отправлен на войну в район Муста-Тунтури (6-7 ПГЗТ). Так и мы потопали, по их натоптанной, иногда хорошо видимой тропе. Целью было установить точный маршрут, и опытным путём зафиксировать, прояснить некоторые вопросы. Например. Бывалые утверждали, что подняться по отвесам от “солёных” полком – невозможно, а фашистские ветераны писали в письмах, что они поднялись по ручью. Нашли мы этот ручей и без проблем поднялись. Учитывая, что мы все – доходяги, и не имели должной квалификации высококвалифицированных горных егерей, а так же техники повышенной проходимости, как у пришлых (в виде горных казлов, аслов и мулов), но легко управились, то уж они то… По пути следования попадались вешки, ослиные подковы, прочие артефакты. А когда показался Средний, стали попадаться и воронки соответствующего размера (дал им тут просраться Фёдор Мефодиевич). Его корректировщики видели летающих ослов и пришлых особей после первых же залпов. Спустились мы и с “Женевы”, в самом высоком месте. Во что бывалые не верят. А мы спустились, хотя было страшно, но были у нас и отчаянные, горячие “джигиты”. Они ушли вниз, не оставив выбора остальным, а остальные уже не молоды, всего боятся, хотят в обход, хотят домой вернуться. Но выбора не оставили. Так скрипя–пердя поползли и остальные.

На четвёртые сутки благополучно вернулись без потерь, пройдя маршрутом:
Титовка кемпинг – высота Угловая – 8-я ПГЗТ – Койвис-Тунтури – 7-я ПГЗТ (прошли мимо) – дальше по “параваре” до надписи на скале и в ущелье в сторону моря – солёные озёра – 6 ПГЗТ – Муста–Тунтури – Титовка кемпинг.

Все задачи выхода достигнуты:
– тренировка выходом (около 100 км. по тундре с разными рельефами, водными преградами, комарами, прочими вкусностями и на закуску ливнем);
– факты стали фактами, вопросы нашли ответы (подтверждены на местности, зафиксированы);
– приобретён опыт, проверена “молодёжь”;
– почести отданы, беседы проведены, все довольны – было весело…

Надо отметить:
1. Места – глухие, связи – нет (только рация (мы не пользуемся)). Тропы набитые, военные (уже плоховидимые); современные – браконьерские, все ведут к морю (от “паровары” по ущелью до “солёных”). На перевалах – глушь и только звери.
2. Банка САЙРЫ в “конце тоннеля” и дикое хотение пепсиколы, успешно заменённой квасом – подарок судьбы и ощущение счастья. Усиленное потение ведёт к деминерализации: водой не напиваешься, но ещё больше потеешь, вымывая из себя всё и вся, и хочешь пить. Важно – правильный режим питья и не лишней будет минеральная вода, если есть возможность и желание тащить на себе. Есть и всяческие препараты, на случай, когда совсем всё плохо.
3. Грунты и рельефы сложные, в купе с расстоянием требуют (желательно) специальной обуви (влияет на результат).
– Нельзя использовать новую, необкатанную, нехоженную кожаную обувь.
– Обычную обувь (берцы, и пр.) – специально готовить.
– Специальная обувь – проверена, подтверждает своё предназначение, оправдывает даже высокую стоимость (“Lowa”, “Karrimor”, “Mammut” – без нареканий).

PS:

Сейчас ходит много судов–пересудов “пересекли, не пересекли, новую границу, старую границу и т.д.”. Фактически, границу 1941 года пришлые упыри, конечно, пересекли и только, что пересекли – перешагнули. Их остановили буквально в паре километров от линии границы, на линии старой границы, проходящей по хребту Муста–Тунтури (где и сейчас стоит, и простоял всю войну, погранзнак на высоте с одноимённым названием) и тут они медленно подыхали, пока их не выкорчевали всех из крысиных нор и не зачистили окончательно в 44-м году. Любят на эту тему поразглагольствовать профашистские фетишисты, души не чающие в пришлых мразях. Граница на этом участке осталась незыблемой, благодаря неимоверной стойкости и подвигу Русского солдата.

Государственная граница – это, конечно, линия, но это на карте и в мирное время. На местности, в активной фазе взаимодействия, всё условно – это некая территория вдоль линии. Раньше не было здесь ни КСП, ни систем. Тут наше, а там уже нет. По линии границы стояли небольшие бетонные столбы – вот и все ограничители территории. И оппоненты не могут встать на одну линию возле столба и беспощадно рубиться не сходя с места (не те времена). Граница, по сути, превращается в некую приграничную территорию, где происходит приграничное сражение за ту самую границу. Сбив заставы и передовое охранение-посты (что вполне естественно, у столба никто не сидит в засаде – чревато), враг упёрся в первую же линию обороны на тунтурях на линии границы 39 года и усё – приехали – конечная. Поэтому, по факту – переступили, по сути – хрен. На этом участке врага остановили на границе. Не у столба, но на границе.